«Мир особый, надёжный, живой». Как творчество алексеевца вошло в поэтическое наследие округа

Что побуждает браться за перо человека, как говорят водители, с основательным пробегом? Человека, который в этой жизни многое узнал, испытал и осмыслил. Его рассудительный опыт перерос безоглядную юношескую мечтательность — время поэтического восторга. Да и в общественном сознании всё более утверждается грустное мнение об отчуждении книги, особенно поэзии.

Что в такую пору диктует строки на чистом листе бумаги? На этот вопрос Леонид Пастухов отвечал:

Начинать всё же, думаю, стоит,

Пусть и жизнь почти вся прожита.

Мысль ещё, словно почка весною,

Разрывается силой листа.

У него наступило второе дыхание творчества. В молодости он отдал должное поэзии, был отмечен на региональном литературном конкурсе, а потом житейская проза постепенно снизила душевное движение к стихотворству. Но вот «накатило» то неудержимо-поразительное состояние, которое автор назвал пробуждением:

До времени ворчлив и неприкаян,

С грустинкою смотрел

на белый свет,

Как капитан, которого списали

С «посудины» за выслугою лет.

Но страсти не уснули, опечалясь.

Они со мною были там и тут.

Пришли стихи, всмотрелись

и остались,

И Муза подарила свой приют.

 С надеждой, что его стихи будут прочитаны, Леонид Пастухов пришёл в редакцию газеты «Заря» и предложил поэтические строки. Мне, отвечавшему в 2000-е годы за литературную часть «районки», было удивительно видеть рядом известного в Алексеевке юриста, с долей сомнения предлагавшего свои творения. Прочитав первые рифмованные строки, невольно воскликнул: «Леонид Филиппович, где вы раньше были?» В том смысле, почему прежде не предлагал стихи?

Поэтический порыв автора вызвал к жизни такие проникновенные и прочувствованные строки, что мне ничего не оставалось, как принять их к печати и попросить гостя приносить новые стихи. Они являлись зрелой, подлинной поэзией.

С тех пор Леонид Пастухов стал постоянным автором «Зари». Он выпустил три поэтических сборника. Публиковался в столичных изданиях, среди них — в четвёртой книге «Русские поэты» (Стихи ру).

Автору подвластны разные темы, широта художественного взгляда и нюансы лирического настроения. Взыскательная «Муза подарила свой приют». Воистину дарование поэта окрепло к сроку, а энергией строк может заразиться каждый, кто прочитает его стихи. Любой лирический сюжет он живописует по-своему. Все эти сюжеты вызваны суровым и прочувствованным жизненным опытом, прошли через его сердце.

Я помню, женщины пахали,

А я, пацан, водил волов,

Немилосердно солнце жгло,

И плугари, крестясь, вздыхали.

Будущий автор стихов и его товарищи-подростки, «не доросшие в войну до винтовок, но державшие чапыги плугов», становились землепашцами, кормильцами фронтовой страны. На их долю выпало «беспощадное время взросления», и юное поколение ждало Победу, «ничего не желая сильней». Потому от имени своих сверстников лирический герой Леонида Пастухова с гордостью напоминает о своей причастности к ратному подвигу:

Как-никак, а к Великой Победе

Мы, ей-Богу, причастны чуть-чуть!

Здоровая основа характера Леонида Пастухова поддерживает тонус восприятия мира. Даже осеннее настроение выражается поэтическим взглядом:

Всякой осени веришь не сразу:

День то ясен, то сумрачно мглист.

Паутинкою к солнцу привязан,

Тихо прядает, падая, лист.

Как поэтически оригинально сказано в двух последних строках! Автор свежо и молодо видит всё вокруг, использует богатый лексический и образный арсенал. Перечитайте эти строки ещё раз — и согласитесь.

Леонид Пастухов с готовностью откликался на встречи с родственными душами. Днём обновления для него был фестиваль «Удеревский листопад», посвящённый знатному земляку Н. В. Станкевичу и возглавляемому им московскому молодёжному содружеству. Образ этого кружка подавал пример притягательной культуры общения. Здесь, в бывшей Удеревке, «на отрадном и чарующем раздолье», на высоком холме, рождались стихи нравственной и творческой высоты:

С чистым сердцем войду

в это царство,

В мир особый, надёжный, живой.

Такое же чувство обретал он на поэтических праздниках, затеваемых в Белгородско-Воронежском межрегиональном приграничье: «Воронцовая Русь» (Каменка), «Калитвянский причал» (Россошь), «Потуданские родники» (Красное). Неизменно приходил на встречи алексеевцев в поэтическом кружке «Крыло». Везде он выступал, и везде знатоки рифмы отмечали его творческую зрелость. 

Алексеевка стала для него, уроженца Луганщины, второй родиной. Городу он посвятил немало строк. В них — парк и Тихая Сосна «с косматой тиной», «взлетевшие в высоту» кресты церквей, «Бокареву скромный пьедестал», «площадь с гордым именем Победа», «похвальное равненье на воинов Бессмертного полка». Потому поэт доверительно обращается к малой родине:

Дай, город, мне твою большую руку

И обними, как сына своего!

Леонид Пастухов, предвидя, что его поэтические мысли и чувства найдут отзвук в родственных душах разных поколений, уверял нас:

Ведь сажают же люди деревья,

Не надеясь увидеть плодов.

Верится, плоды творчества Леонида Филипповича прочно войдут в поэтическое наследие Алексеевки. Рассчитанные на читающую и мыслящую аудиторию, его стихи скреплены мудростью и выверенностью взгляда на наше бытие и сознание. Медик и юрист (судья) по профессии, Пастухов не понаслышке знал, что такое милосердие, твёрдость закона и судьба человека.

Эти строки написаны в прошедшем времени. Поэтическое содружество алексеевцев осиротело. Недавно Леонид Пастухов в 95-летнем возрасте ушёл из жизни. Светлая ему память!