Бывший зампрокурора Алексеевской прокуратуры увлёкся шахматными турнирами на пенсии

— Николай Константинович, для многих алексеевцев вы по‑прежнему являетесь прокурором, хотя давно уже находитесь на заслуженном отдыхе. Хорошо это или плохо?

— С одной стороны — хорошо: люди знают, помнят, просят совета, с другой — по‑прежнему чувствуется повышенное внимание. Поэтому приходится постоянно «соответствовать»…

— О, этого у вас не отнять! Помню, примерно в 80-е годы в приватной беседе, когда многие представители городской «элиты» (и не только!), «достав» билеты, собирались встречать Новый год в единственном на то время ресторане «Рубин», мне запал в душу ответ на вопрос, почему не хотите отпраздновать торжество в таком престижном кругу. Вы сказали, что там могут быть те, которых судили, или же их родственники, и находиться с ними в общей компании запрещено по этическим соображениям. По той же причине нежелательно находиться на свадьбах, проводах в армию.

— Да, «служителям» закона надо быть осмотрительными: к ним всегда особые требования.

— Как вы попали в прокуратуру? Наверняка мечтали об этом с детства.

— Как раз и нет! Хотел быть историком, поступал на исторический факультет Воронежского госуниверситета, но сдав первый экзамен на «четвёрку», забрал документы и пошёл служить в армию. Посчитал, что для основного экзамена это мало. После службы поступил туда же, только на юридический. Был комсомольским вожаком факультета, после практики в Воронежском горисполкоме намеревался работать по месту, в советских органах. Но на распределение приехала представитель Министерства внутренних дел и стала активно агитировать меня поехать трудиться в Москву, в министерство. Я отказался, и меня направили в УВД Пензенского облисполкома. Работал следователем одного из районов. Там многому научился у прокурора Бориса Шестопалова — настоящего профессионала и практика, который всегда принимал ответственные решения.

А в Алексеевскую прокуратуру попал в марте 1994 года, меня пригласил прокурор Николай Селин. За плечами — более 20 лет работы на следственных должностях в органах внутренних дел. Несмотря на то, что уволился оттуда в звании подполковника милиции, в прокуратуре было присвоено звание юриста первого класса, что на два звания ниже. Но это не остановило — работа привлекала. Мне был поручен участок поддержания государственного обвинения при рассмотрении уголовных дел в суде.

— Николай Константинович, вы принимали участие в судебных процессах. Мне в качестве журналиста, а также народного заседателя приходилось наблюдать за вашей работой. Всегда поражалась, какая грамотная у вас речь, как умело, «по полочкам», могли разложить своё выступление, убедительно строили обвинение. Это не каждому дано. Откуда такое красноречие и владение языком?

— Наверное, всё из детства. Я очень любил читать книги, в школе предпочитал гуманитарные науки. Родителям было не до нас: в селе полно работы — десять детей всё‑таки, я — седьмой. Отец, участник Великой Отечественной войны, — бухгалтер в колхозе «Советская Россия»; мать, колхозница, певунья, как и вся её родня, — вечно в домашних делах. Мы научились различать добро и зло, ценить труд, родителей, усвоили семейные ценности. Жили в хуторе Япрынцево Красненского района, и, несмотря на трудности, были счастливы.

— Какими делами вам приходилось заниматься в процессе работы в прокуратуре?

— Актуальной проблемой в то время был вопрос защиты прав работников организаций и учреждений, связанный с невыплатой заработной платы. Её размер исчислялся миллионами рублей. Приходилось писать десятки исков в интересах людей, работавших в акционерных обществах, на предприятиях и в организациях. Кроме того, готовил иски в защиту прав несовершеннолетних, на которых родители, бабушки и дедушки оформляли вклады до совершеннолетия, заключив соответствующие договоры с банком, под высокий процент. При этом вкладчики регулярно пополняли свои денежные вклады, причём, суммы были немаленькие. В итоге, банк попытался пересмотреть условия договоров в одностороннем порядке. Однако прокуратурой было заявлено несколько исков в защиту интересов несовершеннолетних, судом заявления были удовлетворены в полном объёме.

Когда на смену Селину пришёл Юрий Сорокалетов, меня назначили заместителем прокурора и присвоили звание младший советник (а в последующем — советник) юстиции. В этот период, помню, пришлось расследовать уголовное дело по разбойному нападению на игровой салон «Сильвер». Подозреваемый по делу не признавал своей причастности к преступлению. Прокурор поручил мне провести его допрос. Тут‑то и пригодился опыт следственной работы в органах милиции. Подозреваемый, в конце концов, признал свою вину и выдал похищенное. Порой приходилось принимать оперативные решения. За неуплату задолженности по электроэнергии в гостинице «Тихая Сосна» в осенний период отключили свет, несмотря на то, что в учреждении находились гости нашего города. Сорокалетов поручил мне разобраться в этом вопросе. Энергосберегающая организация, считая, что действия правомерны, несмотря на то, что они ставили под угрозу жизнь и здоровье людей (приходилось пользоваться свечками), отказывалась возобновить подачу электроэнергии в гостиницу. Ни руководство Алексеевского участка, ни Валуйского филиала не реагировали на просьбы включить свет. И всё‑таки переговоры увенчались успехом, подача электроэнергии была возобновлена.

— Ваша трудовая деятельность не осталась незамеченной. Вы удостоены медали «За безупречную службу» всех трёх степеней, в 2003 году были признаны «Лучшим государственным обвинителем». Приказ об этом подписал Генеральный прокурор Устинов. Вы также получили от него наручные часы с гравировкой. Я уже не говорю о грамотах и благодарностях — их в домашнем архиве достаточно…

— Мне всё это, бесспорно, дорого. Как дороги и те люди, коллеги, с которыми довелось работать. Старшим помощником прокурора была Валентина Гиркина, которая трудилась по всем направлениям прокурорского надзора. Она была не только хорошим специалистом, но и верным товарищем. Со всеми прокурорами у меня складывались ровные, деловые отношения. Алексеевская межрайонная прокуратура поистине была кузницей кадров для всего региона. В Борисовский район был назначен прокурором Евгений Ночёвка, в Красную Яругу — Юрий Шинкаренко. В Белгород с повышением в должности уехали — Александр Макеев, Максим Немыкин и Александр Рощупкин. И это говорит о многом.

— Когда говорят, что у человека — крепкий тыл, прежде всего, подразумевают семью. Как ваши домочадцы относились к тому, что вам приходилось много времени уделять работе, жертвовать личным временем, выходными?

— Семья всегда с пониманием и уважением относилась к моей службе. Жена и дети осознавали, что это — неотъемлемая часть моей жизни. Зато сейчас, по выходу на пенсию, навёрстываем: много времени проводим вместе, занимаемся домом и огородом, общаемся с детьми и внуками. Я по‑прежнему люблю книги, много читаю (у нас дома — богатая библиотека), играю в шахматы, принимаю участие в шахматных турнирах. Дочь работает помощником мирового судьи, сын недавно вышел на пенсию после работы в органах внутренних дел. Стараюсь и сейчас следить за новшествами в законодательстве. Прокуратура, которую ещё в 1722 году учредил своим Указом Пётр I, является особым надзорным органом, который «должен уничтожать или ослабить зло, проистекавшее из беспорядков в делах, неправосудия, взяточничества и беззакония». Всего четыре мои жизни отделяют от эпохи государя. И мне приятно оттого, что свои силы и энергию посвятил служению государству и обществу.