Остановленные мгновения. Как алексеевец связал свою жизнь с фотографией

Как получаются фотографии, Виталий Лобода ещё отроком наблюдал в домашней затемнённой лаборатории близкого родственника. В ванночке с растворителем лист фотобумаги по неведомому волшебству обретал черты знакомого человека, дома или улицы. А первый фотоаппарат он держал в руках после освобождения Алексеевки от фашистов в 1943 году. В разбитом вражеском грузовике его обнаружили друзья-товарищи. Вертели в руках это чудо, подержать трофей смог и Виталий.

Так в сознании юного Лободы накапливалось желание самому взять в руки фотоаппарат и по своему хотению запечатлеть любое мгновение. Его зарождающееся увлечение поддержал отец и приобрёл ему посильный по семейному достатку «Комсомолец». Аппарат не мудрёный, для начинающих, но сверстники начали приставать: сделай да сделай снимок на память. Они не догадывались обо всех финансовых тратах.

Им представлялось, что щёлкнул затвором и следом жди отпечаток. Это сейчас так: смартфоном даже селфи (самоизображение) сподобились фиксировать в секунду. В то послевоенное время и много позже фотодело было хлопотным и считалось подлинным искусством.

Охотнику за мгновениями следовало приобрести плёнку желаемой чувствительности. Заправленная в темноте в аппарат, она получала порцию света через объектив, отлаженный на верную выдержку. Тут уж приходилось учитывать тонкости — и освещённость, и диафрагму. Чуть ошибся, снимок выйдет блеклым или затемнённым.

Результат щёлкания затвором становился виден при проявлении плёнки. Для этого она опять же в темноте заправлялась в специальный бачок, последовательно заливалась растворителем и закрепителем. Высушенная, плёнка являла товар лицом. Постепенно Виталий научился угадывать экспозицию, и результаты-негативы всё чаще радовали глаз.

Но почему вначале он уклонялся от просьб товарищей сделать фото на память? Последуем дальше за хлопотным делом. Высушенную плёнку заправляли в фотоувеличитель, в котором каждый кадр, отсвечивая на фотобумагу, превращался в позитив после обработки растворителем и закрепителем. В то скудное на достаток время семья не могла находить средства на приобретение плёнки, фотобумаги, химикатов и оборудования для массового печатания снимков. Да и купить их было не так просто. Дефицит.

Виталий Лобода во дворе направлял объектив на постройки, деревья, затем выходил за калитку и «увековечивал» виды улицы. За углом находил новые объекты и перспективы.

Конечно, парня интересовали навыки других. Полезные советы давал учитель Григорий Ковалёв, неравнодушный к фото. Виталий приглядывался к манипуляциям фотографов в местной мастерской, присматривался к снимкам в газетах, цветных журналах. Так появлялось собственное видение съёмок. Объектами для объектива становились обыкновения жизни Алексеевки. В поле зрения Лободы оказывались старинные дома и митинги, стройки и памятники, магазины и группы людей. Да и для фото друзей нашлись возможности. Теперь эти запечатлённые мгновения — визуальная, наглядная история города 50-х – 80-х годов прошлого столетия. Его личное пристрастие выросло до уровня общественного служения.

 В руках Лободы перебывали многие аппараты советских выпусков: от «Смены» и «Киева» до ФЭДа и «Зенита». Мне довелось побывать у Виталия Алексеевича в гостях, и разложенные на столе снимки заставили меня, уроженца Алексеевки, тут же предаться размягчающим душу воспоминаниям. Вот праздничный митинг на площади III Интернационала (ныне Никольской) в 1950-е годы. Никакого напоминания о будущем сквере. Площадь как площадь. В центре — сколоченная из дерева трибуна с оратором. Рядом — районная Доска почёта. Тут же духовой оркестр. Шеренги занимают положенные места, образуя людскую массу в виде буквы П. Неорганизованные граждане теснятся позади трибуны. Немного в стороне обелиски над захоронениями продотрядовцев, освободителей города и Героя Советского Союза Василия Собины.

Как давно это было! Я помню те митинги, нас приводили на площадь школьниками.

О том времени напоминает и другой снимок. Из средней школы, бывшего дома Ковшова, выходят подростки и учителя со знаменем впереди и шествуют мимо запущенного здания, былого магазина Крикловенского, памятного многим по названию «Чайка», на ту же площадь III Интернационала. На фото видно, как срываются снежинки и лица учащихся обдувает ветер. Значит, педагоги ведут ребятню 7 ноября на празднование Октябрьской революции. 

Просматриваю снимки, и отмечаю былые мгновения, которые скрыты уже дымкой времени. Посреди благоухающей клумбы в горсаду высится памятник Иосифу Сталину, он же, но мало заметен перед зданием районной больницы, до революции построенном на средства предпринимателя Таценко. Вижу духовой оркестр на стадионе и почти явно слышу торжественные марши и увлекательные вальсы. Надёжной переправой выглядит деревянный мост на Николаевку, любопытные фасоны предлагают продавцы в единственном городском магазине одежды. А вот и улицы Плеханова и 9 Января, на которых многие мазанки под соломой и с незатейливыми заборами.

Это мгновения 50-х годов. Трудно перечислить всё, что запечатлено любознательным объективом Виталия Алексеевича в последующие лета. Стоит всё же напомнить о той серии снимков, которые сделал он на заводе «Химмаш». Не выдержало рыночной конкуренции былое градообразующее предприятие, но биография его осталась в фотографиях, они уместились в три короба. Их вынесли из кабинета профкома, дабы передать в музей или в архив. Там — начало строительства завода, налаживание производства, торжества по случаю достижений, портреты передовиков, ветеранов войны и труда, лучших молодых слесарей или токарей. Ценные свидетельства былого кипучего машиностроения в Алексеевке.

Виталий Алексеевич, глядя на моё увлечённое изучение снимков, всё сокрушался об утраченных плёнках. Так уж вышло, что не сберёг. Можно понять его состояние, когда в почтенном возрасте оказался ограничен в движениях после жестокой травмы. Если бы вернулось здоровье, предположил он, продолжил бы съёмки. Столько нового. Глаза горят…