Легенда внутренних войск. Боевая конструкция алексеевца спасла Кабул от обстрела

Практически никто до сих пор, включая руководство МВД России и командование Росгвардии, не знает, что последними Афганистан покидали не армейцы, а наряду с оперативными сотрудниками КГБ СССР оперативные сотрудники (советники) Представительства МВД СССР. И происходило это три с лишним года спустя после вывода советских войск, в мае-июле 1992 года.

Следует сказать, что всего с 1978 по 1992 год в служебные командировки в Афганистан было направлено более 3900 оперативных сотрудников органов внутренних дел. При этом пятая часть из них были выходцами из такого элитного соединения страны, как Отдельная мотострелковая дивизия особого назначения имени Ф. Э. Дзержинского Внутренних войск МВД СССР (ОМСДОН).

Одним из таких офицеров дивизии, ставшим живой легендой внутренних войск, является ваш земляк, почётный гражданин Алексеевского района, полковник Николай Иванович Хорунжий. Он родился и вырос на хуторе Куприянов.

Начал свою трудовую деятельность учителем физкультуры в родной Хлевищенской средней школе сразу же после окончания 11 классов в 1965 году. И это было закономерно, так как к окончанию школы Николай Иванович Хорунжий был кандидатом в мастера спорта по велоспорту, успешно выступал на различных районных и областных соревнованиях.

Николай Иванович призван в ряды Советской Армии на срочную службу в ноябре 1966 года и попал в ОМСДОН. Был направлен в дивизионную школу по подготовке младших командиров танковых экипажей. Однако окончить её не успел, так как был удовлетворён ранее поданный рапорт о поступлении в Саратовское военное командное училище внутренних войск МВД СССР. За время обучения он уже на первом курсе стал командиром отделения учебного взвода, а на втором — старшиной своего четвёртого учебного дивизиона. В 1970 году, успешно сдав все экзамены, в звании лейтенанта вернулся в родную дивизию.

За 17 лет службы в дивизии он последовательно прошёл по всем ступеням офицерского пути от замполита 3-й танковой роты до командира 5-го отдельного оперативного полка в августе 1987 года. За эти годы его многократно поощряло командование Внутренних войск и Министерства внутренних дел. В июле 1980 года он досрочно получил звание подполковника и в 1983 году окончил командно-штабной факультет Военной академии имени М. В. Фрунзе.

Когда весной 1989 года встал вопрос о направлении в Афганистан одного из наиболее опытных командиров полков, способных в наикратчайшие сроки самостоятельно решать любые боевые задачи, то кандидатура Николая Хорунжего была первой. Отправлявшийся в неспокойную республику на должность старшего оперативного сотрудника по боевой подготовке Представительства МВД СССР при МВД ДРА полковник Хорунжий — это высокопрофессиональный войсковой офицер, который за время пребывания в Афганистане 18 раз представлялся командованием к высоким государственным наградам за участие в боевых действиях.

Спустя всего четыре дня после того, как последний советский военнослужащий 15 февраля 1989 года покинул пределы Афганистана, в стране было введено чрезвычайное положение. С целью осуществления централизованного руководства в условиях чрезвычайного положения указом президента Мохаммада Наджибуллы был создан Высший совет обороны, и ему была передана вся полнота власти.

В это же время военное руководство оппозиции в прилегающую к Кабулу зону, помимо ранее имевшихся 25 тысяч, дополнительно стянуло практически ещё столько же моджахедов. Понимая, что взять город они сразу не смогут, руководимая сотрудниками американских и пакистанских спецслужб, военная оппозиция сделала ставку на ведение систематических массированных ракетных обстрелов городских кварталов Кабула. Надеясь, что в преддверии готовящегося штурма это резко ослабит авторитет власти среди населения и подготовит дополнительную почву для привлечения на их сторону новых сторонников.

Высший совет обороны потребовал от Министерства обороны, МВД и Министерства государственной безопасности расширить вменённые им зоны обо-роны на глубину до 40–60 км, то есть на расстояние, превышающее дальность полёта ракет. При этом все понимали, что выполнение этих требований всеми вооружёнными силами имело бы положительные результаты в защите Кабула, а также нескольких гидроэлектростанций и других объектов.

Вот в такое, мягко говоря, очень сложное и непростое время и прибыл в середине июля 1989 года в Афганистан полковник Николай Хорунжий. Он сразу понял, что если не предпринять экстренных и действенных мер при создании второго пояса обороны Кабула и расширении зоны безопасности на восточном и южном направлениях (зона ответственности МВД), то надвигается неминуемая катастрофа.

Поэтому, исходя не только из боевого опыта, но и прежде всего в силу природной смекалки, практически из подручных средств, им менее чем за неделю был создан прообраз современного ракетно-пушечного комплекса в «афганском» варианте. В оперативных частях царандоя (народной милиции) под контролем и при содействии Хорунжего унифицированные авиационные блоки НУРСов стали устанавливать на БТРы и БРДМы, после чего эта бронетехника уже использовалась как мобильные подвижные батареи огневой поддержки.

Достаточно сказать, что используя эти 57-миллиметровые неуправляемые авиационные ракеты (НУРС), предназначенные для уничтожения открыто расположенной или находящейся за естественными и искусственными укреплениями живой силы противника, царандой, давая залп только из одной такой установки, накрывал площадь около одного квадратного километра. А если унифицированные авиационные блоки снаряжались ракетами С-5МО с боевой частью усиленного осколочного действия, при взрыве каждой из которых образуется до 360 осколков, то эффективность такого залпа усиливалась кратно. Вся живая сила противника, попадая под залп, выкашивалась напрочь. Не помогали практически никакие укрытия, не говоря уже о бронежилетах.

В дальнейшем были также созданы переносные ранцевые 6-ствольные установки, которые стали незаменимым огневым усилением при ведении боевых действий в горах. Вот как эти сконструированные Хорунжим самодельные афганские ракетно-пушечные комплексы в своих воспоминаниях, будучи непосредственным участником и очевидцем, описывает генерал-лейтенант Геннадий Алексеев:

«В Афганистане, после вывода ОКСВ осталось большое количество НУРСов от вертолётных установок. Встала дилемма — уничтожить НУРСы или отправить их в Советский Союз. Выход нашёл Николай Хорунжий. Он предложил поставить ракетные установки с разбитых и непригодных к эксплуатации вертолётов на танки и таким образом использовать НУРСы. По его расчётам, это было довольно эффективно. Как ни странно, наибольшее сопротивление предложение Николая Ивановича встретило у наших советников-танкистов. Они утверждали, что установки резко снизят тактико-технические характеристики танков, «подсадят» амортизационную систему и многое другое. Создавалось впечатление, что танки делались из дюраля, а вертолёты — из стали. Поддержку нашли у главного военного советника генерала армии Махмута Гареева».

Буквально через несколько дней Хорунжий изготовил чертежи и с помощью советских ремонтников на базе авторемонтных мастерских сделал экспериментальную установку и навесил её на танк. Установка была связана со стволом танка, что позволяло использовать стационарные приборы для наводки. Одновременно на раме крепились три установки НУРСов и была возможность выпускать в любой последовательности от 1 до 96 ракет одновременно.

Сначала «стрельнули» сами — понравилось. Доложили генералу Гарееву, министру внутренних дел Ватанджару и президенту страны Наджибулле. Они приняли решение провести испытание в присутствии всех силовых министров, командиров дивизий, танковых и артиллерийских полков. Испытания прошли удачно и впечатляюще. Площадь поражения была 600 м в глубину и 1200 м по фронту.

Махмут Гареев попросил Хорунжего сделать копии чертежей и описание установки для направления в МО СССР. Документы были направлены и где‑то спокойно лежат, видимо, до сих пор. А возможно, были использованы как абсолютно здравая и разумная идея для создания уже современного и всем хорошо известного российского ракетно-пушечного комплекса «Панцирь-С1».

В указанной выше ситуации полковник Хорунжий полностью оправдал данные ему характеристики как высококвалифицированного профессионала военного дела, обладающего организаторским талантом и наилучшими командирскими качествами. Николай Иванович проявил себя офицером, предпочитающим кабинетной работе повседневное общение непосредственно в боевых частях, передавая свой командирский опыт. Он всегда находил возможность многому научить офицеров и солдат царандоя.

После начала применения созданных под руководством Хорунжего ракетно-пушечных комплексов на восточном направлении обороны столицы, в зоне ответственности МВД, все поставленные задачи части царандоя выполнили практически полностью. Моджахеды были отброшены местами значительно дальше, чем на 60 км. На южном направлении они потеряли целый ряд господствующих высот, использовавшихся для пуска ракет, и массированные обстрелы Кабула и его жителей благодаря этому были прекращены.

Так всего спустя два с небольшим месяца со дня прибытия в Афганистан Николай Иванович Хорунжий заслужил свой первый орден — Боевого Красного Знамени ДРА. Затем были три ордена «За храбрость» за спасение наших соотечественников — 18 советских специалистов представительства Афгано-советского транспортного предприятия в дни антиправительственного мятежа; за проведение успешных войсковых операций в округе Хост и провинции Логар, а также ордена «Слава» и «Звезда» 2-й степени, советские Красного Знамени и Красной Звезды.

Когда в 2014 году исполнялось 90 лет со дня создания ОМСДОН, Почта России в честь этой даты выпустила памятный почтовый набор. И когда встал вопрос об отображении участия офицеров в афганских событиях, то командование дивизии и Внутренних войск приняло решение — показать на одной из почтовых открыток Хорунжего и созданный им в 1989 году ракетно-пушечный комплекс, фактически спасший Кабул от взятия моджахедами.

Николай Иванович, вспоминая прожитые годы, в кругу друзей всегда говорит, что основной опорой и жизненным примером, который позволял и позволяет ему в любой ситуации крепко стоять на ногах, достойно переносить все жизненные невзгоды, является его мама — Лукерья Рыжих. Тот самый дорогой и близкий человек, вспоминая о котором, он по сей день своим детям и внукам говорит: «Без мамы я был бы — никто и звали бы меня — никак. Святее матери для меня никого нет».