Выстрела не последовало. Как алексеевцы пережили гитлеровскую оккупацию в 1942 году

Великая Отечественная война занимает особое место в судьбе россиян, поэтому наш долг — передать память о бессмертном подвиге и беззаветной любви к своему Отечеству следующим поколениям. Краткую часть из истории одного из героев, принимавших участие в боевых действиях в далёкие военные годы, поведала его дочь Екатерина Шихатова.

Было в семье четыре сына, четыре надежды и опоры. У каждого — красивое русское имя: Алексей, Никита, Иван и Василий. Голубоглазые и русоволосые, настоящие русские богатыри. Как бы сложилась их жизнь, если бы не война? Вот, что написано в дневнике моего отца.

«Я, Белых Василий, родился в селе Иловка Воронежской области в 1930 году. Мать умерла, когда мне не было ещё и года. Отец вскоре женился, воспитывала меня мачеха. Старший брат Алексей женился перед самой войной, работал в колхозе трактористом. Никита и Иван тоже начинали самостоятельную жизнь. И тут — война. Сначала ушли на фронт отец Андрей Стефанович и брат Алексей, потом — Никита и Иван.

Врезалась в память картина: я, одиннадцатилетний мальчишка, пасу телёнка на небольшом выгоне у сельского кладбища. Показалась колонна танков. Помню, из одного люка вылез танкист, в котором я узнал моего брата Алёшу. Он махал мне рукой и что-то кричал. Гул моторов заглушал его голос, удалось только разобрать слова: «Вася, прощай!». Больше я его не видел. Он погиб зимой 1941 года под Ржевом. В извещении было написано, что брат пропал без вести. После войны я часто думал: как он погиб? Скосила вражеская пуля? Сгорел в танке? Замёрз в болоте? А в августе сорок второго в наш дом пришла ещё одна похоронка — погиб отец. Мачеха не кричала. С мертвенно-бледным лицом она сидела, раскачиваясь из стороны в сторону, и смотрела в одну точку.

В 1942 году село заняли фашисты. Мы, мальчишки, из любопытства ходили на них посмотреть. Большинство солдат были невысокого роста, смуглолицые. Как я узнал потом, это были мадьяры. Но были и немцы: высокорослые, наглые, самоуверенные. Многих жителей деревни они выгнали из домов и поселились там сами, а нам пришлось жить в погребах. Постоянное чувство голода заставляло выходить на улицу в поисках пропитания. В одну из таких вылазок я забрался в немецкий склад, который находился неподалёку, и стащил буханку хлеба. Тут же пустился наутёк, но охранник заметил и погнался за мной. Пока он бежал вдоль сарая, я успел пересечь улицу и заскочить в ближайший двор. Автоматная очередь…».

Стреляли в этот день в Василия дважды. Когда он с буханкой хлеба пробирался огородами домой, появился немецкий самолёт. Лётчик, заметив бегущего, дал пулемётную очередь. Василий упал. В дневнике он пишет: «Лежу, пули свистят, а я ем хлеб и думаю — хоть перед смертью наемся».

Не потому ли всю оставшуюся жизнь отец очень бережно относился к хлебу, зная его настоящую цену? Многое пришлось ему повидать и пережить. Видел он, как немцы, согнав людей в центр села, повесили пятерых мужчин, объявив их партизанами. Был свидетелем, как фашисты отнимали у людей последнее, не обращая внимания на плач малолетних детей.

Закончилась война. Иван вернулся домой с ранением в руку, за ним — Никита. Как гордился ими Вася, как приятно ему было, что рядом такие надёжные, добрые, а главное, родные братья! Они часто вспоминали о войне. Особенно запомнились рассказы Никиты о форсировании Одера.

Жизнь брала своё. Никита женился, Иван уехал учиться в Воронеж, стал инженером. Он часто звал к себе Василия, но привязанность к деревне не отпускала.

Своим детям Василий Андреевич часто рассказывал, как зимой сорок третьего стали по ночам приходить разведчики. Успокаивали, что скоро придут свои. Одна из таких групп нарвалась на вражеский патруль, и её расстреляли прямо во дворе у соседей. В дневнике записано:

«Немцы лютовали. Проверяли всё и всех. Однажды один солдат заглянул в наш подвал. Пересчитав нас, он вдруг заметил немецкую каску, которую мы приспособили под ночной горшок. «Шнель, шнель!» — заорал фашист. Он выгнал нас, раздетых, на мороз, подталкивая прикладом автомата. Что-то кричал на своём языке, а потом щёлкнул затвор… Но выстрела не последовало. В эту минуту во двор, крича и размахивая руками вбежали другие немцы. Мы видели, как в спешке они покидали село. Это было начало января 1943 года, а 19 января в село пришли наши солдаты».